Несколько внедорожников и пикапов Тойота, с установленными на них крупнокалиберными пулеметами, быстро продвигались вперед, обходя Тикрит с запада. Над головной машиной реял черный флаг — но не пиратский, а флаг джихада, на котором было написано "Нет Бога кроме Аллаха и Мухаммед пророк его". На машинах были следы от пуль, в одной машине было сильно повреждено лобовое стекло. Люди в машинах были хорошо вооружены разномастным оружием — от АК-47 до пулемета М240, одеты в разномастный камуфляж, скрывали лица под шемахами и имели на голове шахады — повязки, свидетельствующие о том, что их обладатель идет по пути джихада. Вообще, отряд этот сильно походил на хорошо где-то вооружившуюся, опытную банду иракской Аль-Каиды, которая, несмотря на громкие заявления, отнюдь не была уничтожена.
Местность была пустынной, ровной как стол — и крупнокалиберные пулеметы на внедорожниках позволяли "держать" местность примерно на полтора километра в любую сторону. Но им пока не попадалось ничего, что заслуживало хорошей порции пуль из ДШК. По крайней мере, в последний час не попадалось…
Пассажир, идущей второй машины, иранского Нисcан Патруль с полностью срезанным верхом, такой же как и все, с замотанным клетчатым платком лицом, вооруженный автоматом АКМС, поднял затянутую в перчатки без пальцев руку.
— Стой!
Машины остановились, без команды разъезжаясь, разворачивая стволы в разные стороны.
Пассажир достал из бардачка бинокль, поднялся в полный рост, начал осматриваться по сторонам.
— Черт, где эти ублюдки… — недовольно сказал он, смотря в сторону насыпи.
— Ты же видел, что творится в Тикрите — откашлявшись, философски заметил водитель, который сейчас улучил момент и выбивал от пыли свой платок
В Тикрите и в самом деле творилось неладное — когда они проезжали — были видны столбы дыма, подпирающие светлеющее утреннее небо. Новое "демократическое" правительство Ирака для того, чтобы в Тикрите было поменьше террористов и сторонников казненного президента Хусейна — поступило точно так же, как Хусейн поступил в Курдистане — начало переселять туда инородцев, причем — шиитов. В итоге — сейчас шииты и сунниты в Тикрите увлеченно резали и жгли друг друга, им было наплевать на приближающиеся танки семидесятой механизированной бригады турецкой армии.
Пассажир джипа-рейдера сплюнул в пыль.
— Рацию.
С заднего сидения передали гарнитуру.
— Бер четыре, это Курт — три, как принимаешь. Бер четыре, это Курт — три, выйдите на связь, прием.
— Курт — три, связь установлена, прием.
— Бер — четыре, дорога свободна до точки с координатами — один-два-семь-три-три-пять-браво, обозначаю маяком, как понял, прием.
— Курт — три, тебя понял, ориентир маяк на точке один-два-семь-три-три-пять-браво, прием.
— Бер — четыре, принято верно. Курт-три продолжает движение, прием.
— Бер — четыре, конец связи.
С одного из внедорожников, повинуясь команде сбросили маяк — устройство размером с термос, с антенной.
— Куда теперь?
— Идем дальше по маршруту
Майор спецназа ГШ ВС Турции Абдалла Гуль посмотрел на часы.
— У нас полтора часа форы.
— Господин майор, может быть, истратим хотя бы полчаса на то, чтобы пообедать мясом. Где-нибудь в едальне.
Майор недобро глянул на водителя.
— Пообедаешь в Багдаде, Хамза. И я пообедаю вместе с тобой. Вперед!
Колонна продолжила движение — и через пять минут о ней напоминали только следы на песке, улегающаяся пыль и прибор, похожий на термос…
— Один, два, три… четыре, пять, шесть, семь, восемь…
— Вон еще.
— Вижу… девять, десять… одиннадцать. Одиннадцать танков, господин майор.
Майор Гуль досадливо прищелкнул языком
— Да вижу…
Один из бойцов спецотряда переключил рацию на прием.
— Внимание всем Скорпионам. Я Курт-три, имею цели…
Под общим позывным Скорпион работали полевые штабы наведения авиации, движущиеся в боевых порядках наступающей турецкой армии. Скорпион — и порядковый номер.
Капитан Гуль протянул руку
— Дай…
Спецназовец отдал рацию.
— Я Курт три-главный, вызываю Скорпион три или четыре, кто ближе ко мне. Я работаю в районе железнодорожной ветки между Тикритом и Самарой, прием.
— Я Скорпион-три, работаю в твоем районе, Курт-три. Нужна огневая поддержка, прием.
— Скорпион — три, мне нужна пара самолетов с ракетным вооружением, атака по команде, цель подсветим лазерами. Без команды открывать огонь запрещаю, повторяю — без команды открывать огонь категорически запрещаю, прием.
— Курт — три, понял тебя, огонь только по команде, расчетное время прибытия восемь минут, аэродром Аль-Сахра взят, прием.
— Скорпион три, рад слышать это. Огонь только по команде, я буду в опасной зоне, прием.
— Курт — три, понял тебя. Конец связи.
Майор Гуль спрыгнул на землю, попрыгал, разминая затекшие ноги. Они не думал, что восстанавливать империю — это так просто и одновременно — так утомительно для ног и для задницы. Перебросил за спину автомат, проверил пистолет в кобуре.
В пяти сотнях метров от них танкисты совершали намаз, расстелив коврики прямо у остановленных танков.
— Абдалла, что ты задумал? — спросил подошедший из хвоста колонны капитан Эрим. Майора ему должны были дать на днях.
— Я хочу поговорить с ними
— Ты спятил? Пусть самолеты сделают свое дело!
Майор повернулся, посмотрел в глаза своего друга.
— Что ты там видишь, Охран?
— Я вижу там с десяток танков, не считая другой техники. И мусликов, которые сейчас стоят кверху задницами и славят Аллаха, вместо того, чтобы воевать! А что, ты видишь там что-то, кроме этого?
— Да, вижу. Я вижу там несколько танков, которые сильно нам пригодятся, когда мы будем восстанавливать Османскую Империю. Пригодятся, Охран, очень сильно пригодятся. И я вижу там будущих граждан этой империи, которых обучили американцы. Нужно просто с ними поговорить, вот и все…
— Эти танки могут смешать нас с песком! Могут раскатать нас в лепешку.
— Могут. Но не сделают это.
Капитан Эрим знал, что с Гулем спорить бесполезно.
— А мне что делать?
— Возьми свою дуру и прикрывай меня. Хорошо прикрывай. Принимай командование, пока я там…
Капитан Эрим посмотрел в спину уходящему другу, потом сплюнул.
— Боевой порядок. Готовьте ракеты! Снайперам готовность.
— Мяхряба.
Иракские танкисты, брошенные остатками того, что в нормальных странах называется властью навстречу катящемуся на Багдад стальному валу нашествия, конечно же не могли пропустить намаз, это было бы грешно. Время намаза застало их в дороге, они покинули танки, расстелили молитвенные коврики, определили направление на Мекку по компасу и совершили намаз. А когда они отдали положенное Аллаху — они увидели, что навстречу им идет человек. Вооруженный человек, он идет по пустыне навстречу танкам и не боится ни их, ни их танков. Все боялись их танков, это были такие же танки, как и те, на которых американцы сокрушили Саддама.
Все боялись. А этот человек — не боялся.
— Салам — настороженно ответил капитан иракской армии Салем, держа руку на рукояти пистолета, который еще находился в кобуре.
— Мир вам, именем Аллаха!
— Ты правоверный? — настороженно спросил капитан
— Нет, нельзя сказать, что я правоверный, потому что я хоть и верю в Аллаха, но не совершаю намаз пять раз в день. У меня нет на это времени. Но я солдат, такой же как и вы. Солдат.
— Ты не солдат, а бандит.
— Смотри не на одежду, смотри на человека.
— На твоей голове повязка, на ней написана шахада.
— Я солдат. Что бы ни было написано на моей головной повязке.
— И какой же армии ты солдат?
— Я солдат Великой Османской Империи, чье падение принесло народам Востока рабство и неисчислимые беды — ответил неизвестный
— Великой Османской Империи? — презрительно ответил капитан — должно быть ты сумасшедший.
— На этих танках есть детектор лазерного облучения — сказал неизвестный — пусть один из твоих людей проверит. Но только один, потому что второй — умрет.
С этими словами неизвестный поднял левую руку, очень медленно поднял ее вверх, чтобы это не выглядело, как попытка бросить нож и гранату. Именно в этот момент капитан убедился, что никакой это не сумасшедший а дело серьезнее, чем кажется. Он имел дело с американцами, американцы построили несколько учебных центров для новой иракской армии. Рядом с его центром, где его обучали ездить на танках, был тренировочный полигон иракского полицейского спецназа SWAT, их тренировала американская Дельта. Он заметил, что американцы все делают левой рукой. Он спросил почему, и ему сказали, что правая рука должна быть всегда свободна, чтобы успеть выстрелить. Именно то, что незнакомец поднял левую руку, свидетельствовало о том, что он прошел серьезную специальную подготовку.
